Как-то Александр II на важном дипломатическом приёме вёл приватную беседу с князем Горчаковым, министром иностранных дел. Разговор шёл в присутствии прусского посла Бисмарка, поэтому как только дошли до проблем государственно важных российский государь с французского перешёл на русский, будучи уверенным, что Бисмарк не поймёт ничего из сказанного. Вдруг император заметил в глазах Бисмарка настороженный блеск и, резко прервавшись, спросил у него по-немецки:
— Разве вы понимаете, о чём мы говорим?
Бисмарк признался, что общий смысл сказанного ему понятен, после чего поклонился и неожиданно произнёс:
-– От топота копИт пИль по полю летит!
После этого Бисмарк засмеялся и с сожалением сказал:
— Жаль, но пока я с трудом могу произносить этот непривычный звук «ы». Но я буду стараться и обязательно справлюсь с ним. Вот тогда мы сможем говорить с российским императором на русском.
На что князь Горчаков не без оснований заметил:
— Сударь, вы найдёте в немецком языке слова, где звук «I» произносят совершенно близко к русскому «ы».
— Безусловно, вы правы! – согласился Бисмарк. – Но от меня пока так много ускользает в русском. Например, я пока никак не могу понять значение русского слова «ничего». В словарях, которые я имел честь изучать, его значение – «пусто». Но это очень даже странно.
— Английское «never mind» имеет смысла ничуть не больше, — парировал Александр.
— Не смею спорить, — поклонился Бисмарк. – Но сегодня по дороге к дворцу на повороте у Невского ямщик так лихо повернул, что вывалил меня в сугроб. А начал ругать его, а он, сам испугавшись и отряхивая мою шубу от снега все твердил: «Ничего, ничего, барин!» Я вот всё думаю, смог бы немецкий или английский кучер подобрать в таком случае нужные слова.

Сегодня нам остаётся, пожалуй, только согласиться с Бисмарком! «Ничего» — это так много в русском языке – от извинения до пустоты.