— Дмитрий Анатольевич, что вы можете сказать по поводу последних новостей из зоны столкновения в Швейцарии?
— Я думаю, что это совершенно очевидно, что если кто-то считает, что может безнаказанно вот так сталкивать их, и смотреть — а что же получится, то он в конце концов поймет, что мы этого не позволим. А если у кого-то были иллюзии на этот счет, то ему с этими иллюзиями придется расстаться. Если кто-то думает, что мы будем сидеть сложа руки, пока наши частицы разгоняют, а потом сталкивают самым циничным образом, он жестоко ошибается. Повторяю: если окажется, что в зоне столкновения находятся российские частицы, последствия будут самые печальные.

Та агрессия, с которой мы столкнулись сегодня со стороны швейцарских властей, она по своей природе не имеет примеров в истории. Это просто за рамками понимания. Когда, казалось бы, цивилизованное государство, силы которого были переоснащены другими «высокоразвитыми» государствами, применяет всю эту мощь против элементарных частиц, которые оно, кстати, еще и периодически рассматривает, как свои частицы, мы этого допустить не можем. Я вас уверяю — ответ на это будет один.

Мир убедился, что и в наши дни есть научные уродцы, готовые в угоду своим интересам разгонять и сталкивать, а собственную бездарность и неспособность находить выход из сложных ситуаций, компенсировать самым ужасным способом — путем уничтожения целых пучков. Думаю, что исторические аналогии здесь совершенно очевидны. Этому не должно быть прощения.

Теперь по бозону.
Россия заявляет решительный протест против самой постановки вопроса: мол, в ходе этого так называемого эксперимента может быть опровергнуто или доказано существования бозона Хиггса. Хочу напомнить, что это именно российский ученый — Антон Мордухович Хиггс создал свой первый бозон еще мальчишкой. И с тех пор они и не переводились у нас. И вот теперь их существование поставлено под вопрос? Я этого не понимаю. И я сейчас имею в виду даже не самих бозонов, которых у нас — как собак не резанных, а сам механизм нарушения электрослабой симметрии. Вот ведь в чем дело. Вот они подо что копают.

Немногие смеют сегодня сказать, что переход вещества в состояние кварк-глюонной плазмы и её остывание в определенных кругах кому-то очень не нравится. То есть получается: выгодно нам остывание плазмы, она у нас остывает, а не выгодно — не остывает?

Хочу напомнить, что Россия всегда подчеркивала, что любая субатомная частица имеет гораздо более тяжёлого партнера, или «суперчастицу». Понимаете: ЛЮБАЯ. Поэтому за любую нашу субатомную частицу мы в ответе, где бы она ни находилась: в Швейцарии или где поближе.

Время, когда мы терпеливо растолковывали свою позицию — прошло. Теперь она растолкована, и если кто ее не понял, мне его искренне жаль.

(Проголосовало - 11, средняя оценка - 3,18) Загрузка...

Наука и техника, Политика  Просмотров - 3 104  10.09.2008, 17:19  1